Говорят, когда крокодил ест свою жертву, из его глаз текут слезы. Кроме добродушного Гены, иного крокодила мне не приходилось видеть. А поэтому и не берусь судить о том, почему эти рептилии плачут именно в момент трапезы. А вот почему крокодиловы слезы проливают так называемые защитники украинского языка, точно знаю.
Говорю "так называемые" потому, что есть и истинные его защитники, такие, например, как академики Петр Толочко и Борис Олийнык. Они видят реальные проблемы функционирования украинского языка в современной Украине и искренне стремятся их решить.
Но в данном случае речь пойдет не о них. А об их оппонентах, окопавшихся в разных обществах, союзах и отечественных средствах массовой информации, денно и нощно требующих от властных структур не столько улучшения функционирования украинского языка, сколько запрета какого-либо функционирования в Украине языка русского. Для них нынешние проблемы функционирования украинского языка — это лишь удобный повод для того, чтобы постоянно поливать грязью Россию, советский период истории Украины, коммунистическую идею и, конечно, русскоязычных соотечественников.
К такому выводу неминуемо придет каждый, кто попытается проследить, насколько последовательны в своих действиях те, кто имитирует любовь к украинскому языку.
Скажем, они любят повторять всем известную истину о том, что творцом языка является народ, но в действительности игнорируют живой язык народа Украины, пытаясь нашпиговать его заимствованиями из языкового арсенала канадских украинцев и жителей хуторов Прикарпатья австро-венгерских времен и, конечно, англоязычной лексикой. В печати и устно распространяют такие "перлы", как "кляса", "фльота", "ріжниця", "ур'яд", "соціяльний" и проч. вместо "клас", "флот", "різниця", "уряд", "соціальний". Или же "шпиргалка", "пупорізка" — вместо "шприц", "акушерка" и т.п.
Чтобы избежать одинакового звучания украинских слов с русскими, горе-радетели даже пренебрегают украинскими языковыми формами и элементарными грамматическими правилами. В результате на свет Божий появляются такие странные слова, как "агенція", "завідувач" вместо "агентство", "завідуючий" и т.п. И все это пытаются втиснуть в подготовленное ими так называемое новое украинское правописание. Если бы, не дай Бог, это чужеземное правописание было введено, народ Украины похоронил бы свой язык. Ведь принятие нового правописания автоматически сделало бы неграмотными всех живущих в нашем государстве. И переобучаться никто не стал бы: в селах продолжали бы пользоваться украинским, а в городах перешли бы на русский. Такое развитие событий предотвратила мудрость тогдашнего Президента Украины Л.Кучмы: он отложил введение в действие чужеземного правописания.
Кстати, будучи Президентом Украины, Л.Кучма, давая интервью по поводу выхода его книги "Украина — не Россия", как бы извиняясь, сказал, что язык у него такой, каким он был и остается в его родном селе на Черниговщине. Если исходить из того, что творцом языка все-таки является народ, а не писательская братия, то язык Л.Кучмы имеет право на жизнь. Ибо на нем общаются, его понимают и уважают не только в родном селе Леонида Даниловича, но и по всей Украине. Даже тамошние диалекты далеко не местные, ведь на них говорят во всех областях, граничащих с Беларусью и Россией.
Однако этого не скажешь об англоязычных заимствованиях, которыми как горохом об стенку бьют самозванные защитники украинского языка. Вместо того, чтобы сказать "зустріч торговців і тих, хто опікується їхнім авторитетом, продовжено", они хвастливо скажут "саммит трейдеров и их имиджмейкеров пролонгован". Для них вертолет уже не вертолет, а "гелікоптер", цены — "прайси", безопасность — "сікюеріті", речь — "спіч", продавец — "трейдер" и т.п.
Но странное дело: среди "борцов" за улучшение функционирования украинского языка не оказалось ни одного, кто выразил бы священный гнев и возмущение по поводу засорения нашего языка англоязычными образованиями. И это в то время, когда каждый из них вдоволь глумится над соотечественниками, разговаривающими на языке своего народа, используя украинизированные русскоязычные слова. Этот язык высокое панство называет не иначе как суржиком.
Именно двойной стандарт дает основания утверждать, что не проблемы функционирования украинского языка бередят сердца и души моих оппонентов, а лютая биологическая ненависть к языку определенного государства, в данном случае России.
К такому же мнению приходишь, и когда припоминаешь, сколько шума было вокруг русскоязычных вывесок на магазинах или предприятиях. А сегодня, когда в Киеве, Львове и многих других городах вместо вывесок украиноязычных красуются англоязычные, "захысныки" украинского языка молчат. Не протестуют, не посылают депутатских запросов и тогда, когда даже на государственных учреждениях, министерствах Украины рядом с украинским названием висит англоязычное.
Как убеждает мировой опыт, двуязычные названия употребляются в двух случаях. Первый — тогда, когда две большие группы населения используют разные языки. В Украине для более 50% населения русский язык является родным, в то время как английским пользуются две-три сотни человек. Второй случай использования двуязычных названий применяется тогда, когда страна де-юре является чьей-то колонией. Тогда название на языке метрополии пишется для удобства колонизаторов, чтобы они случайно не перепутали публичную библиотеку с другим публичным учреждением. Насколько мне известно, Украина пока что де-юре не является колонией ни США, ни Англии, ни Канады. А поэтому и возникает вопрос: на каких основаниях и для кого пишутся англоязычные названия министерств и ведомств?
Такой же вопрос можно поставить и в отношении так называемых фирменных бланков предприятий, учреждений и организаций Украины. Ведь с провозглашением независимости они начали оформляться на двух языках: украинском и английском. Не думаю, что подобное действо делает украинский язык более престижным или добавляет авторитета Украине. Скорое наоборот. Но моим оппонентам, простите, до лампочки и престиж украинского языка, и авторитет государства, и то, что англоязычный текст на фирменных бланках вызывает презрение к тем, кому эти бланки принадлежат.
Наконец, еще одно свидетельство того, что не проблемы функционирования украинского языка волнуют вельможное панство. Все мы знаем, какую шумиху поднимают "радетели" украинского языка, когда узнают, что во время перерыва ученики или студенты какого-либо учебного заведения общаются на русском языке. И в то же время всячески одобряют, а то и поощряют ведение учебного процесса на английском.
Иными словами господа-радетели только на словах выступают за улучшение функционирования украинского языка, а на практике осуществляют интервенцию против него путем засилия слов англоязычного происхождения и англоязычных вывесок и фирменных бланков. Такое поведение дает основание думать: если бы наш президент предложил предоставить статус официального языка (или даже второго государственного) английскому, то "радетели" дружно поддержали бы его. Вот такая она, истинная суть их борьбы за улучшение функционирования украинского языка.
Будучи ослепленными ненавистью к России, они неспособны понять очень простую вещь: запретом функционирования русского языка можно лишь отбить у русскоязычного населения всякое желание пользоваться украинским. Более того, есть немало доказательств, что чем активнее власть действует в направлении ограничения функционирования русского языка, тем чаще представители украиноязычного населения (очевидно, в знак протеста) используют язык русский.
Сказанное вовсе не означает, что вообще невозможно существенно активизировать употребление украинского языка. Возможно, но для этого необходимо, во-первых, чтобы государство позаботилось о должном обеспечении учеников и студентов украиноязычной учебной и монографической литературой. Ведь сегодня по одним учебным дисциплинам украиноязычные учебники и учебные пособия отсутствуют полностью, по другим — они в магазинах есть, но цены кусаются, а потому и приобрести их не могут ни учебные заведения, ни ученики. В такой ситуации и первые, и вторые стоят перед дилеммой: или довольствоваться только тем, что скажет на лекции преподаватель, или через друзей и знакомых приобрести необходимые книги в России, где они и добротные, и дешевые.
Во-вторых, и это главное: чтобы привить любовь к украинскому языку, надо, чтобы писатели создавали такие художественные произведения, прочитать которые на языке оригинала стремились бы не только украиноязычные соотечественники. Но ведь с конца 80-х годов прошлого века большинство прозаиков и поэтов стали писать антисоветскую и антироссийскую стряпню, от которой (и это можно было предвидеть) читательская общественность отвернулась.
В-третьих, сформировать стремление общаться на украинском языке можно было бы с помощью отечественного киноискусства и эстрады. Но ведь и они сегодня работают против улучшения функционирования украинского языка, поскольку призваны удовлетворять не столько художественные вкусы и предпочтения населения, сколько политические настроения узкого круга соотечественников. Скажем, создавая фильмы о "патриотизме" Мазепы или же вояк ОУН-УПА, их авторы не могли не понимать, что население восточных, центральных и южных областей Украины останется равнодушным к этим произведениям.
А возьмем отечественную эстраду: много ли она делает для того, чтобы с подмостков лучших залов величественно и торжественно звучал соловьиный украинский язык? Изысканная реклама, самые лучшие престижные столичные залы отдают в большинстве случаев под дикие танцы и дикий шум, которые ничего общего не имеют ни с Украиной, ни с языком и культурой ее народа. Однако этого резерва улучшения украинского языка "радетели" не видят. Им все равно, что вместо того, чтобы на всю страну (а то и на весь мир) транслировать беготню по сцене полуголых девиц, стоило бы предоставить сцену и эфир тем, кто своим искусством пробуждает дремлющую любовь к прекрасному языку прекрасного народа.
Таким образом, если кто-то действительно хочет, чтобы украинский язык вошел в каждый дом, в сердца и души всех живущих в Украине, тот, по крайней мере, не должен глумиться над ним ни "шпиргалками", ни "брифінгами", ни другими новшествами подобного рода.
Иван Кукурудза
