Украина в борьбе

Вопрос, может быть, несколько неожиданный и не совсем политкорректный. В самом деле, в наше время как-то не принято подвергать сомнению целостность государств. После Второй мировой войны границы в Европе считаются нерушимыми. Впрочем, это не мешает иногда их перекраивать под видом самоопределения наций. Как это было с Югославией и Чехословакией. Правда, трансатлантические распорядители судеб народов педалируют принцип самоопределения строго избирательно и применительно исключительно а) к нелояльным себе режимам, б) к государствам, которые хотя бы теоретически могут когда-нибудь собраться с силами и проводить самостоятельную политику, в) к многонациональным славянским странам ( вне зависимости от их лояльности-нелояльности или гипотетической возможности их подъёма, а только в силу их славянского характера ).

Югославия, - как большая, существовавшая до 1991 года, так и малая ( Сербия и Черногория ), возникшая на обломках большой, - была уничтожена в первую очередь как объединённое славянское государство и во вторую - из-за наличия в ней режима ( Милошевич ), серьёзно упиравшегося инициированному извне расчленению.

Чехословакия не имела на эпоху «великого перелома» конца 80-х - начала 90-х годов XX века оппозиционного Западу режима и была уничтожена только потому, что представляла собой, опять-таки, объединённое государство двух пусть западнославянских, но всё-таки славянских народов - чехов и словаков.

Другие славянские страны Европы, одно время бывшие формальными союзниками СССР, - Польша и Болгария - в силу своего моноэтнического характера ( если не считать небольшой турецкой общины в Болгарии ) и откровенной продажности режимов в расчленении не нуждались. Болгария, во всяком случае, в лице её правящих режимов, всегда оказывалась на стороне Запада в его мессианской борьбе против России. Так было в годы Первой мировой войны, так было и в годы Второй мировой войны, так продолжается и в наше время. И это несмотря на то, что именно Россия освободила болгар от многовекового колониального ига. Правда, не западного, а восточного, турецкого, но тем не менее. Впрочем, турки уже больше восьмидесяти лет как «озападнились», во всяком случае - официально, с 1952 года состоят в элитном военно-политическом клубе «самых демократических наций мира» - НАТО, а теперь вовсю стучатся в двери элитного же экономического блока - Евросоюза. Поэтому болгары и турки теперь - братья по «цивилизации», они в одной упряжке, погоняемой Большим Заокеанским Братом. Так что «братушкам» выгоднее дружить с басурманами, нежели с братьями по вере.

Что касается поляков, то тут совсем тяжёлый случай. Польша и поляки, независимо от того, о чём идёт речь, - о правящей элите или о народе, - всегда органически ненавидели и великороссов, и малороссов. Причём ненависть эта, если говорить о русских, определяется не только четырьмя разделами польского государства, участником которых была Россия - тремя в XVIII-м веке и одним в XX-м, - но и тысячелетним противостоянием православия и католицизма, а также извечной меркантильностью поляков, заглядывающих в рот тому, кто больше предложит ( но не всегда даст ).

Каково же в этом европейско-славянском контексте место Украины ?

Можно много говорить о стратегическом положении страны между Западом и Востоком, в том числе и в их христианских ипостасях, о её тяготении в обе стороны и, соответственно, об извечно трудном выборе вектора развития. Но я хочу остановиться на одном аспекте, а именно - на самом понятии непреложности существования Украины как монолитного государства. Причём рассматривать эту якобы непреложность надо с точки зрения наличия вокруг Украины сил, так или иначе влияющих на её судьбу.

Наверное, уже стало аксиомой, что в мире имеется лишь горстка государств, которые можно пересчитать на пальцах одной руки, способных к более-менее независимой политике.

Так вот. Украина ещё окончательно не упала в глазах главного мирового арбитра-распорядителя - США, то есть Америка считает, что, если к Украине приложить руки, она ещё может подняться до роли лояльного вассала вроде Польши, а посему не спешит с её расчленением. Да и резервов для «членения» на Украине не так уж много: есть лишь один откровенно прозападно настроенный и политически активный регион - Галиция, объединяющий Львовскую, Тернопольскую и Ивано-Франковскую области с суммарным населением около четырёх миллионов человек ( при общем населении Украины приблизительно в 48 млн. ). К откровенно прозападным регионам можно отнести и европеизированную столицу страны - Киев, но Киев, хотя это и большой город, без провинций, питающих его финансовыми потоками, ничего не значит. Остальные регионы - Волынь, Закарпатье, Буковина, Центральная Украина ( Малороссия ), Слобожанщина ( Харьковская область ), Донбасс ( Донецкая и Луганская области ), Приднепровье, Юг и Крым - слишком политически аморфны, чтобы играть активную роль катализаторов распада. Конечно, президентские выборы «2004» сыграли ключевую роль в пробуждении до тех пор политически малоактивных регионов, прежде всего на Востоке и Юге, но чёткого оформления и - прошу извинить за тавтологию - формализации их позиции пока не произошло: это процесс, который займёт время, возможно, достаточно продолжительное.

Именно политическая аморфность большинства регионов Украины стала спасительным кругом государства на протяжении всех лет «незалежности». Ведь Украина в её нынешнем виде - образование, не устану это повторять, искусственное, в основе своей лоскутное, созданное после Великой Отечественной войны в пределах большого, жёстко управляемого, централизованного государства. Стоило наступить «демократии» или квазидемократии, как в образовании этом сразу же проявились центробежные тенденции. А иначе и не могло быть. Ведь, по большому счёту, между, скажем, Донбассом и Галицией есть мало чего общего: они не отличаются ни общностью языка, ни конфессий, ни исторического прошлого. Даже родственных связей между людьми немного, поскольку в одной стране эти регионы находятся фактически только с 1945 года ( если не считать формального воссоединения в 1939 году ).

Даже если сравнивать Галицию с географически близким ей Закарпатьем, то общего у них тоже немного. Закарпатье, будучи самым маленьким регионом Украины, - пожалуй, самая мультиэтническая область страны. Здесь проживают и венгры, и словаки, и румыны, и закарпатские украинцы - русины. Причём все они с достаточной опаской относятся к агрессивному галицко-украинскому национализму, имеющему благодатную почву для процветания по другую сторону гор - в Прикарпатье. Даже если посмотреть результаты переголосования 26 декабря 2004 года второго тура президентских выборов ( при этом не надо сбрасывать со счетов споры об имевших место массовых нарушениях ), то получается интересная картина: в Закарпатской области за Ющенко отдали свои голоса 67,45 % участвовавших в голосовании, а, к примеру, в Киевской области - 82,7 %, в городе Киеве - 78,37 %, в центральноукраинской Полтавской области - 66 % , и это при том, что Закарпатье - географически крайне западный регион страны ( расположен даже западнее Галиции, где Ющенко получил под 100 % голосов ).

Возвращаясь к европейским соседям Украины, надо заметить, что, судя по косвенным признакам, американцы отвели Польше роль своего главного агента в Центральной и Восточной Европе - из-за причин, упомянутых выше, а также из-за желания создать противовес не в меру строптивым «гигантам» «старой Европы» - Франции и Германии. Польше, видимо, поручено, среди прочего, идеологически «осваивать» Украину, поскольку сама Америка - далеко, да и поляки, в силу исторических амбиций, не прочь порулить на знакомых просторах. Впрочем, со времён Речи Посполитой Украина существенно расширилась на Юг и Восток - области, никогда не входившие в орбиту ни Польши, ни Речи Посполитой. Там проживает многомиллионное русскоязычное, конфессионально очень чуждое полякам население. Поэтому нынешней Польше, как представляется, попросту не переварить такой обширный кусок географии. По иронии судьбы это случай, хорошо описываемый английской ( именно английской, а не американской ) присказкой, но которую должны помнить и хозяева поляков - американцы: Don't bite more than you can chew - «Не откусывай больше, чем можешь прожевать». То есть заокеанские стратеги дали своему восточноевропейскому сателлиту заведомо невыполнимое задание. И Польше, чтобы справиться хоть с частью поставленного «объёма работ», практичнее иметь дело не с большим, единым украинским государством, а с его фрагментом, на территории которого она уже имела исторический опыт. Тут практические аспекты реализации «стратегического задания» полякам находятся в противоречии с объективными интересами хозяев поляков, которым Украина как раз нужна в качестве монолитного, хотя бы территориально, блока, со всеми его природными и промышленными ресурсами, а также с её удобным географическим положением у южных границ пока ещё в целом независимой России. А с приходом к власти на Украине откровенно прозападного, проамериканского режима острая необходимость в расчленении страны отпала - до тех пор, пока этот режим в силе.

Кроме Польши, полакомиться частями украинского пирога, в принципе, не прочь такие «державы», как Румыния, Венгрия, Словакия. Все они в разное время уже имели в своём составе территории, сейчас полностью или частично относящиеся к Украине ( Буковина, Бессарабия, Закарпатье ). Однако в силу своего теперешнего исключительно вассального статуса они совершенно ограничены в свободе действий мнением «сеньора», а «сеньор» ( США ), как уже говорилось, после смены режима в Киеве вовсе не расположен давать своим борзым команду «фас». Ему нужна вся Украина в её «соборном» виде.

Есть ещё Турция. Впрочем, её аппетиты вряд ли простираются дальше Крыма. Таков уж исторический подтекст вопроса, тем более что в Крыму у турок есть и естественный союзник - татары. Турция заинтересована в перспективе расчленения Украины, хотя её латентные территориальные притязания менее амбициозны, чем у Польши. Представляется более вероятным, что Турция будет больше использоваться хозяином по другую сторону Чёрного моря - в Закавказье ( среди прочего ).

Можно ещё вспомнить о Евросоюзе. Но организация эта весьма неоднородна и озабочена пока, в основном, состыковкой экономик стран, её составляющих, и нахождением компромиссов между шкурными интересами членов «большой европейской семьи». Привилегия «казнить-миловать» или, в нашем случае, «расчленять-не расчленять» находится в сфере компетенции дяди Сэма.

Что же касается России, то её положение двусмысленно. С одной стороны, России выгодно отделение от Украины восточных и южных областей, явно к России тяготеющих благодаря наличию языковых, конфессиональных, культурных, исторических, эмоциональных уз. Создание на территории этих областей одного или нескольких буферных государств-лимитрофов ослабило бы непосредственную угрозу России со стороны подступившей к её границам организации НАТО. С другой стороны, нефте- и газопроводы, несущие жизненно важные для России углеводороды на Запад, проходят не только через восточные, но и через западные области Украины, и чем меньше стран, которые эти трубопроводы пересекают, тем лучше - меньше распределены риски. Поэтому вопрос лишь в том, что для России важнее: безопасность границ в отдалённой перспективе или непосредственная, уже «здесь и сейчас» ощутимая экономическая выгода от экспорта нефти и газа. Боюсь, что в нынешнем донельзя коммерциализированном мире получение совершенно конкретного количества иностранной валюты от «стратегических партнёров» перевесит соображения защиты своих границ от ... этих же стратегических партнёров ( которые в любой момент могут стать стратегическими противниками ).

Определившись с «украинскими» интересами соседей и «партнёров» Украины, надо задать не менее важный вопрос: а нужна ли единая Украина самому украинскому народу ?

И тут мы снова, хотим мы того или нет, упираемся в факт, что Украина - государство очень неоднородное, как бы нам ни твердили обратное сторонники унитаризма. После того, что заварили в стране «оранжевые революционеры», вряд ли можно ожидать усиления любви между, скажем, Донбассом и славянским Крымом ( в отличие от Крыма мусульманского ), с одной стороны, и Галицией, - с другой. Но это - эмоциональная сторона дела. Если говорить об экономике, то непреложным фактом является то, что большая часть промышленного потенциала Украины ( во всяком случае, металлургия, химия, тяжёлое машиностроение ) сосредоточена на Востоке, а «сливки» с результатов его напряжённого труда распределяются совсем не по трудовому вкладу. Противники федерализации и «сепаратизма» налегают на то, что, дескать, ни один регион не может быть самодостаточным, и только все вместе они способны выжить ( например, на Востоке не выращивается сахарная свёкла, но зато она выращивается где-нибудь в Винницкой области, поэтому Восток, якобы, не может прожить без Винницкой области ). Но ведь галицко-украинские «державники» кривят душой. В рыночное время, - а ведь время сейчас очень даже рыночное, - вовсе не обязательно иметь полную автаркию. Достаточно располагать ресурсами и активами, с помощью которых можно производить рыночно-востребованный товар, продав который можно, в свою очередь, за полученные деньги купить то, что не производится в своём регионе. Так живут все абсолютно несамодостаточные страны Европы, куда так стремятся «оранжевые», например крохотный Люксембург. Другое дело, что помимо естественного желания жить самостоятельно, что, собственно, и есть одно из проявлений демократии, нужно ещё и «добро» «мирового» и/или «европейского» сообщества. Если такого «добра» не будет, то «демократия» может и не состояться. Примеры: Приднестровье, Абхазия, Карабах. Как правило, в конечном итоге оба эти «сообщества» выступают в одном лице - в лице США ( географическое положение, если есть дурная сила, отступает на второй план ).

Итак, что же мы имеем в «сухом остатке». Как ни парадоксально, на нынешнем этапе нашего движения к демократии ( кто ещё помнит: раньше говорили - «на нынешнем этапе нашего движения к коммунизму» ) из непосредственных соседей Украины больше всех заинтересована в её целостности Россия, и это притом, что сейчас именно в адрес России звучит больше всего обвинений - как со стороны «оранжевых», так и со стороны их западных покровителей - в сепаратистском интриганстве. Интерес России лежит в плоскости тривиальных экспортных соображений. Шакальи помыслы вассалов США - Польши, Румынии, Венгрии, Турции - можно игнорировать, доколь их хозяин благоволит к единой Украине. А хозяину всегда была нужна вся Украина, после смены режима в Киеве необходимость в приведении в действие планов по её расчленению отпала, хотя нет сомнений, что, если бы на Украине нашлась серьёзная сила, способная противостоять западной экспансии, планы инспирированной извне дезинтеграции рано или поздно были бы реализованы.

Но на, пожалуй, самый главный вопрос - а нужно ли единое государство украинскому народу ? - дал ответ сам украинский народ, в ходе президентской избирательной кампании «2004» расколовшись практически пополам - в том числе и по географическому признаку, причём эмоционально раскол этот настолько силён, что только лишний раз подтверждает искусственный характер украинского государства и наличие в нём трещин, которые всегда будут создавать потенциал для дезинтеграции.

Сергей Донецкий

Недостаточно прав для комментирования