Украина в борьбе

Проблема статуса русского языка на Украине неразрешима вне понятия справедливости. В любом национальном мифе особое значение придается возвращению к своим истокам. Возможно, именно поэтому экс-президент Кучма в своем нетленном опусе "Украина - не Россия" заявил буквально следующее: "Украинизация - это восстановление справедливости. Подчеркиваю - справедливости. Значит, действовать мы должны (и стараемся!) справедливо"¹. Согласно этой логике вытеснение русского языка есть дань исторической справедливости, предоставление народу возможности пользоваться исконным языком.

Правда, при изучении исторического развития той или иной нации всегда возникает вопрос: какой язык и на каком этапе развития может быть признан принадлежащим народу? Спор о разговорном языке жителей Киевской Руси, единственными потомками коих на Украине объявлены исключительно украинцы, будет бесконечно утопать в тысячах спекуляций, в связи с тем, что не осталось никаких вербальных свидетельств о нем. Литературный же язык может весьма отличаться от говоров той или иной народности. Литературным языком всей территории Древней Руси был церковнославянский язык в его древнерусской редакции, который к тому же имел незначительные местные различия в разных русских землях. Языком делопроизводства был язык высшего сословия того или иного русского княжества, причем этот язык также мог существенно отличаться от языка простонародья.

После окончательного распада Древнерусского государства в образовавшихся княжествах - Литовско-Русском и Московском - возникли две редакции церковнославянского языка: киевская и московская². Объединение России и Украины в XVII веке идеологически обосновывалось как воссоединение русских земель. В развитии этой идеологемы принимали участие не только московские государственные деятели, но и киевская интеллигенция, в то время преимущественно состоящая из духовенства. Венцом творения этой интеллигенции является "Синопсис" Иннокентия Гизеля, ставший основной книгой для развития русской историографии. После воссоединения также было необходимо выработать общий литературный язык, и здесь опять же существенную роль сыграли киевские ученые, воспитанники Киево-Могилянской академии³.

Русский литературный язык был создан на основе московского светско-делового языка и церковнославянского языка (киевской редакции) при определенном влиянии и западнорусского светско-делового языка. Существует преемственность между церковнославянским (древнерусским литературным) и современным русским литературным языком, особенно в области лексики. Как писал Н.С. Трубецкой, "можно сказать, что современный русский литературный язык получился в результате прививки старого культурного "садового растения" - церковнославянского языка - к "дичку" разговорного языка правящих классов русского государства"⁴. Поскольку центром государства была Москва, фонетически этот язык был наиболее близок к московскому диалекту. Лексически и синтаксически он никак не был чисто великорусским. Для примера можно взять произведения митрополита Петра Могилы (создателя Киевской академии), написанные еще до воссоединения Украины и России. Их язык лексически и даже синтаксически местами ближе к современному русскому литературному языку, чем современному украинскому⁵. Не случайно украинские деятели конца XIX века праздновали столетие создания "Энеиды" Ивана Котляревского как первой книги на украинском языке, хотя сам Котляревский не претендовал на создание украинского языка, альтернативного русскому, а писал свое замечательное произведение как шутку.

Создание украинского языка, пригодного для научной и высокой литературной деятельности, началось уже во второй половине XIX века узким кругом украинофильской интеллигенции, на основе, прежде всего, диалектов Полтавщины и Киевщины⁶. Мотивация, которая, по крайней мере, официально ими озвучивалась, - это не сепаратизм любой ценой, а повышение культурного уровня простого украинского народа, которому на своем украинском языке будет легче приобщаться к свету знания. Один из наиболее ярких представитель этой интеллигенции М.П. Драгоманов даже в конце жизни писал, что только в случае качественного превосходства эта литература может заменить собой русскую. Иначе украинцы останутся в лучшем случае с двумя литературами при полном доминировании русской⁷. В конечном итоге для просвещения украинского крестьянина недостаточно было того языка, на котором он общался и "спивал песни", а необходимо было добавить в избранные для создания языка украинские диалекты огромное количество слов, отсутствующих за ненадобностью в народных говорах. Эти слова изобретались или же брались из литературных русского, польского и других языков. Причем многие создатели нового украинского языка стремились как можно больше отличить его от русского.

В таком способе создания языка нет ничего удивительного, если, правда, не учитывать того факта, что резкое отличие от русского затрудняло получение образования на нем для тех, кто уже заранее знал русский. И именно против создания этого языка, а не языка, на котором говорил народ, были направлены бестолковые Валуевский циркуляр и Эмский указ, сделавшие его гонимым⁸. Не берясь ни в коем разе оценивать сильные и слабые стороны созданного языка, можно точно утверждать, что этот украинский язык в силу множества введенных новых слов и оборотов уже не был языком, на котором непосредственно говорит народ. Народу необходимо было сначала его выучить, а не просто сидеть и постигать азы просвещения на родном языке.

Таким образом, у украинцев возникло два литературных языка, исторически не являющихся для них чужими. С одной стороны, русский литературный язык, который имеет генетическую связь не только с древнерусской литературой, но даже с литературой русско-литовского периода, к тому же созданный во многом украинцами. Эту связь признавали не только малороссы, придерживающиеся общерусских взглядов, но и все образованные украинофилы. Первые просто считали, что эти обстоятельства достаточны, для того чтобы считать язык общерусским. С другой стороны, возник язык на основе украинских диалектов. О том, какой из языков был более пригоден для обучения украинских крестьян: украинский, фонетически более близкий, к тому же включающий много сугубо украинских народных слов, или русский, имеющий на несколько порядков больше литературы и мировую известность, можно спорить до бесконечности. Несомненно одно: распространению среди украинцев литературного русского языка способствовало не только официальное давление, но и восприятие его как им по праву принадлежащего. Это сохранялось на подсознательном уровне и в советское время, когда официально это право у них забрали.

Лидеры современной Украины столкнулись с тем, что не только русские и иные национальности, но и огромное количество представителей титульной нации продолжают использовать русский язык, чего ни в одной из бывших республик Советского Союза, за исключением Белоруссии, не происходит. Казалось бы, необходимо дать этому логичное объяснение, не унижающее достоинства большой части народа и не рисующее его раболепствующим перед "москалем". Однако тогда необходимо было признавать цивилизаторские заслуги России и культурное родство русских и украинцев. Для идеологов украинского суверенитета это невозможно. Для этих людей Россия - источник всевозможного зла. Русскоговорящие украинцы - вещь сугубо неестественная, появившаяся в результате крайне неблагоприятных условий. Иначе говоря, тот статус, который получил русский язык на Украине - это статус родовой травмы. С одной стороны, такой статус облегчал вину за "предательство ридной мовы", с другой стороны - требовал как можно более быстрого от нее избавления.

Как ни странно, данную идеологию стали разделять очень многие на Украине. И самое поразительное здесь то, что многие при этом говорили и продолжают говорить на русском языке. Автор сей статьи неоднократно слышал (часто бывая в Киеве) от русскоязычных украинцев, что виновата в их бедах в основном Россия. А уж в лишении языка виновата вообще только она одна. Именно она сделала украинский непрестижным, поэтому родители выучили русский язык, а дети забыли, как говорили дедушки и бабушки (хотя вот именно на современном литературно-канцелярском языке они и говорили). Это проклинание своего мучителя на языке, который является напоминанием о мучителе, иначе как мазохистским не назовешь. Стоит призадуматься над тем, почему даже Захер фон Мазох, который был западным украинцем, писал свои произведения только по-немецки.

С другой стороны, многие русские, часто спровоцированные таким отношением к своей культуре, не от большого ума играют роль садистов для вышеназванных мазохистов. Начинают обсуждать преимущество русского языка над украинским, Пушкина над Шевченко, обычно последнего не читав, а часто не читав и первого. Именно Шевченко удалось показать красоту народной украинской словесности, он, как никто другой, символизирует двуязычие Украины, так как прозу и дневники со своими сокровенными мыслями он писал по-русски. Сравнение же языков вещь бессмысленная, поскольку нельзя установить четких критериев для этого, зато можно доставить удовольствие некоторым пострадать еще раз за Украину и ее язык, который обижает русское "хамье".

Если же говорить о возможности предоставления того или иного статуса русскому языку Украинским государством, то в ближайшей перспективе никакого статуса, кроме вышеназванного, то есть никакого, у него не будет. Политики часто заявляют, что языковая проблема на Украине не является для людей первостепенной. На бытовом уровне, казалось бы, это действительно так, поскольку все знают русскую речь и почти все понимают украинскую. Можно каждому говорить на своем языке. В средствах массовой информации русского также довольно много. По телевидению показывают множество "мыльных опер" на русском языке с украинскими титрами. В печати русский даже доминирует. Но это связано вовсе не с благоговением перед русским языком Украинского государства, которое тратит огромные средства и силы на его вытеснение. Украинская Конституция исключает возможность для русского языка получить статус государственного. Идет повсеместное закрытие русских школ, изъятие из школьных программ почти всей русской литературы. Судопроизводство переводится на украинский язык, предпринимаются попытки запретить вещание национальных компаний на русском и т.д.

"Европейская хартия региональных языков или языков меньшинств" ратифицирована Украиной в таком виде, что она не обеспечивает никаких прав даже национальным меньшинствам, не говоря уже о русскоязычных украинцах. И надо заметить, что за принятие этих мер голосовали очень многие политические силы, которые сейчас рвут тельняшку на груди в защиту русского языка. Конституция вообще не могла быть принята без левых, "стоящих" на страже интересов русскоязычных. Так что у украинской элиты по этому поводу сложился консенсус: делать общее дело, уж а в зависимости от политической окраски каждому "дурить" свой электорат по-своему с целью получения голосов.

Вообще же, большинство из вышеперечисленных мер по вытеснению русского языка не выполняются или выполняются ненадлежащим образом. Однако это связано исключительно со слабостью государства, которое не может обеспечить соблюдение этих правил, особенно в русскоязычных регионах. Там даже в украинских школах иногда ведут преподавание на русском, поскольку и учителя и ученики недостаточно владеют украинским. Именно такое выполнение законов по Салтыкову-Щедрину преподносится как толерантность Украины в области языкового вопроса. Там же, где есть сила исполнять политическую волю, языковая политика переходит в разряд психопатологии. Взять хотя бы запрет, введенный в школах Ивано-Франковска, говорить на русском языке детям между собой на переменах.

Дискриминацию русского языка часто объясняют желанием консолидировать государство. Но такое положение вовсе не является абсолютно необходимым и универсальным для обеспечения целостности государства и его независимости. При определенных обстоятельствах оно даже может быть детонатором к распаду. С другой стороны, есть множество государств, где несколько государственных языков. Есть даже государства, где различные нации используют один и тот же язык. Австрийцы, которые наряду с немцами внесли свою лепту в создание немецкого языка, не сливаются с Германией. Сербы и хорваты используют один язык, правда, с разными шрифтами.

Страх перед северным соседом, причем не перед танками, а исключительно перед его потенциальной возможностью культурного влияния, - единственная причина, которая заставляет бороться Украинское государство со своими гражданами. Они ведь являются той силой, которая еще мешает окончательному превращению Украины в анти-Россию, а именно такой проект построения государства и был принят элитой, несмотря на все разговоры про "стратегическое партнерство". Нельзя сказать, что Россия никак не реагирует на это, но ее реакция кажется чисто символической. Держать на Украине посла, который является олицетворением издевательства над русским языком, - это просто символ отношения РФ к языковой проблеме.

Русский язык имеет влияние на Украине за счет культурных возможностей, которые он предоставляет, но лишь пока на эти возможности есть спрос. Всеобщая деинтеллектуализация, которая происходит на всем пространстве СНГ, этот спрос уменьшает. Во время выборов на Украине группа русофобствующей творческой интеллигенции назвала русский язык "языком попсы и блатняка", что вдруг вызвало нездоровые реакции в России. Однако если говорить о том, в каком виде русский язык доминирует на Украине, то они вполне правы. Но ведь и украинский язык доминирует на Украине как язык официального жулья и телевизионных паяцев. Проблема в том, что дерусификация значительно более важна для особо "свидомых", чем сама украинизация.

Предыдущие и дальнейшие действия государств, как Украинского, так и Российского, вполне ясны. И это необходимо понимать всем силам, отстаивающим позиции русской культуры на Украине. Более того, со стороны Украинского государства они вполне справедливы, поскольку русскоязычное население позволяет это делать. Именно ввиду того, что русскоязычные представляют в гражданском плане аморфную массу, будет убедительно звучать утверждение, что, если их не дискриминировать, они украинского не выучат. И убедительность его в том, что русскоязычные вроде бы против этой дискриминации и не возражают. В данный момент с учетом всех факторов главная проблема русского языка на Украине - это проблема не государственного статуса (с ним уже все понятно), а его "статуса в головах". Особенно в головах украинцев. Русские, или те, кто причисляет к себя к русским (на Украине это грань весьма зыбка), имеют лишь один язык, исторически им принадлежащий, и, несмотря на политику Украинского государства, могут при желании сохранить его. Те же, кто не хочет этого делать по конъюнктурным соображениям, внимания вообще не заслуживают. С украинцами сложней, поскольку в силу исторических событий право считать своими русскую культуру и русский язык у них украли⁹.

Для справедливого решения вопроса украинизации (дерусификации) необходимо осуществить то, против чего так яростно выступает "справедливая" украинская власть. А именно вернуть украинцам моральное право на историческое обладание русским языком. Именно на это должны, прежде всего, быть направлены действия тех, кто отстаивает русскую культуру на Украине. И, уже исходя из обладания этим правом, каждый может делать выбор, отказываться от него или нет. Те "статусы" русского языка, которые ныне признает население Украины, как-то: "язык межнационального общения", "язык, который больше распространен в мире", "язык, на котором привычней говорить" (хотя он и получен от колонизаторов, как считается, то есть, по сути, получен как травма, но доставляющий определенные удобства), - в сложившихся условиях делают его бессмысленным. Лишь в том случае, если у украинцев будет отношение к русскому языку как своему историческому наследию (такое отношение есть у меньшинства и сейчас, и это совсем не означает для них отказ от украинского языка), вопрос с дерусификацией отпадет сам собой. А уже при их определенной политической активности изменится и статус самого русского языка на Украине.

Примечания:

Владимир Годик

Недостаточно прав для комментирования