Якутская карта украинского президента
Выбор якута по национальности и любителя Чехова Юрия Еханурова в кандидаты на должность премьер-министра отражает характер новых сигналов, которые теперь пытается посылать Виктор Ющенко. Можно увидеть в этих сигналах и демонстрацию отмежевания от чрезмерного "украинства", и намерение повернуться лицом к России, и даже определенный "евразийский вектор". Поэтому не удивительно, что его кандидатура была в конце концов поддержана крупнейшей партией русскоязычного электората - "Партией Регионов" и одобрена с достаточно большим перевесом голосов. Удастся ли Ющенко вместе с Ехануровым осуществить действительный поворот к более благоразумной политике как по отношению к своим гражданам, так и в отношениях с Россией, пока не ясно, хотя такие цели им заявлены. В начале октября, как раз к началу отопительного сезона, Ющенко запланировал визит нового премьера в Москву, где одним из основных вопросов переговоров будет газовая сфера . В политике нет ничего невозможного, поэтому вопросы "если?" и "когда?" часто бывают вторичными, а первичным оказывается вопрос: "есть ли желание и возможность за это заплатить?" Не надеется ли Виктор Ющенко, что Россия как заботливая мать, всегда готовая помочь, только и ждет, чтобы со слезами счастья броситься на шею наконец-то образумившейся дщери? Или он настолько наивен, что думает: именно Россия теперь просто обязана всеми силами помочь Украине выбраться из экономических передряг, в которые та была загнана при активном участии своих собственных правителей?
Что-то нам подсказывает, что дело обстоит не совсем так. Россия потребует дополнительную плату за возврат к прежней ценовой политике в энергетической сфере после того, как ее политический статус в мире был публично унижен при активном участии Виктора Ющенко. Перед российским руководством со всей серьезностью стоит вопрос 2008 года, и его способность отвечать на обвинения оппозиции в проявлении слабости в защите национальных интересов является ключевой. Украина должна будет преподнести России нечто, что имеет для нее теперь высокую потребительскую стоимость и именно так оценивается российским избирателем. Простые слова о дружбе уже не работают, поскольку слишком уж напоминают гражданам России приснопамятные времена советской и ельцинской разорительной дружбы с разного рода эфемерными "союзниками". Вопрос: готов ли Ющенко эту цену уплатить? Впрочем, очень скоро этот вопрос будет обращен уже не к президенту Украины, а к Верховному совету, который получит соответствующую политическую ответственность за формирование кабинета.
На прошлой неделе Виктор Ющенко вынужден был объяснить народу природу столь чудесных перемен в своем настроении. Как объяснил Ющенко, он встал перед трудным выбором, что предпочесть: интересы своих близких друзей или интересы страны. После некоторых колебаний Виктор Ющенко выбрал последнее. Что ж, мудрое решение. Только не будем забывать, что он его принял под давлением обстоятельств, которые складывались для него в последние две недели крайне неблагоприятно: раскол в среде ближайших союзников, угроза импичмента. И чтобы люди поверили в его искренность, за этим новым поворотом в мышлении стоит проследить хотя бы с полгодика. А пока есть веские основания подозревать, что видимый успех последнего сеанса политического экзорцизма - неожиданная сообразительность Ющенко и появившаяся откуда ни возьмись чувствительность к доводам здравого смысла - объясняется банальным страхом быть отстраненным от президентства и посаженным в тюрьму. Если же этот поворот всерьез, я не удивлюсь, когда в один прекрасный день организм Виктора Андреевича чудесным образом очистится от диоксина, а лицо, как у сказочного короля, освобожденного от духа злого колдуна Сарумана, примет свой прежний здоровый вид. Чего ему от всей души желаю.
Утраченные "площадные идеалы"
Все же новому Ющенко пока явно недостает раскаяния. Сохраняется ощущение, что он действует исключительно под давлением обстоятельств, "с ножом у горла", так сказать. Мышление же украинского президента продолжает оставаться "оранжевым". Так, на прошлой неделе Ющенко посетовал на утрату "площадных идеалов" "оранжевой" революции: "Люди тогда стояли не за должности, а за перемены. И базовым идеалом Площади было единство". Похоже, он до сих пор не осознает, насколько близко столь дорогие ему "площадные идеалы" стояли от "площадной брани" в самом классическом, кровавом смысле слова "брань": ":Тимошенко провоцировала, чтобы что-либо штурмовать или идти в атаку", - вспоминает теперь один из участников тех событий и. о. министра по ЧС Давид Жвания, - Свое отношение к народу она высказала в своем интервью на "Интере". Она назвала это биомассами. Так же она относилась к народу, который стоял на Майдане. (:) Тимошенко твердила, что революции без крови не бывает. Мол, "ну и что? ну, погибнет 1000 человек, биомасса есть биомасса" (газета "Новости Украины", 16.09.05).
Теперь стало еще более ясным, что предотвратить кровопролитие тогда позволило только христианнейшее миролюбие Януковича, который буквально на коленях умолял разойтись сотни тысяч своих сторонников, собравшихся на привокзальной площади Киева и уже готовых смешать путчистов с асфальтом. Тогда "померанцевой" панночке не удалось напоить кровью новорожденного вурдалака революции, и он в полном соответствии с физиологией вурдалаков остался мертворожденным, но что будет в следующий раз? И не потребуется ли в этом случае вместо "смиренного монаха" Януковича новый Ван-Хельсинг, которому, как в одноименном фильме, придется самому стать чудовищем, чтобы задушить ожившую гадину?
Подобные публичные излияния сантиментов по поводу "светлых революционных дней", ясное дело, не способствуют доверию к новому курсу украинского президента, а в свете этого недоверия к его искренности можно понять и ту часть "анти-оранжевой" оппозиции, которая не подписала Меморандум о взаимопонимании. Настороженность этой части политиков мне эмоционально вполне понятна.
Сейчас на Украине сторонники "бело-голубых" иронизируют по поводу тех, кто голосовал за "оранжевых": не хотели "бывшего ЗК", а получили на свою шею целый сонм уголовников: настоящих и будущих. Чего стоит одна Тимошенко, неоднократно покрывавшая свои многомиллионные личные долги из государственного кармана. Возвращаясь к тем событиям, отметим, что выбор был не между политиками "хорошими" и "плохими", а между политиком, доказавшим свою, по крайней мере, полную вменяемость и безответственными манипуляторами. К слову сказать, и теперь, и тогда для России выбор здесь не между "пророссийской" и "прозападной" Украиной, а между Украиной вменяемой и Украиной антироссийской.
Бюрократический новояз
После того как будет завершена политическая реформа, лакмусовой бумажкой поворота руководства Украины к вменяемости станет языковый вопрос. До сих пор действия киевской власти по отношению к регионам осуществлялись по принципу: "Вы нам деньги отдайте, а мы вас научим свободу любить и "поважать ридну мову". Вменяемому жителю Украины этот принцип за годы независимости слегка поднадоел. Кстати о самой "ридной мове". Такой ли уж родной населению Украины официальный украинский язык, теперь насильственно внедряемый? Согласно официальной концепции, литературный украинский создан на основе киевско-полтавского диалекта украинского языка. Однако пока мы не определили, что такое "украинский язык" вообще, нет смысла говорить о его литературном варианте.
На самом деле речь идет о ряде близких друг другу южных разговорных диалектах русского языка, распространенных, кстати, не только на Украине, но также и в южном регионе Российской федерации - от Краснодарского края до Волгоградской области, и даже далее. Вкрапления разговорных южных диалектов имеются в Курской, Воронежской областях и на Дальнем Востоке. Все эти говоры, может быть за исключением самых западных - галичанского, полесского и закарпатско-русинского, - сохраняют взаимопонимание с разговорными вариантами русского языка Дона и центральной России. Объявлять эти диалекты не русскими - это чисто политическое решение, сознательно направленное на раскол русского этноса. А поскольку это решение политическое, то и анализировать его следует с точки зрения политических последствий, а не с точки зрения чистой лингвистики. Политическая логика подсказывает, что если антирусская часть политического класса Украины усилится и втянет страну в НАТО, такое решение может означать в будущем и новые политические претензии к России для защиты якобы "украинского" населения, живущего компактно на юге России. Согласиться с ним - означало бы согласиться с политикой раскола великой русской нации на малые народности и с политикой раздувания витка сепаратизма внутри Российской Федерации.
Пока что этот сценарий остается "спящим", но вопрос интенций часто играет подчиненную роль по сравнению с вопросом степени возможности. Это потому, что с появлением новых возможностей растут и амбиции, появляются новые намерения, которых ранее не было, или они не были столь выраженными. Смириться с легитимностью политического решения о "независимости" и отдельности украинского языка от русского означает дать дополнительные шансы в руки тех, кто завтра захотел бы сыграть картой украинского национализма на юге России и, соответственно, будет его провоцировать. "Перетягивание каната" у полуострова Тузла - яркий симптом такой опасности. Два исторических политических центра русской цивилизации - Москва и Киев - из кожи вон лезли, чтобы продемонстрировать своим и чужим подданным, живущим по обе стороны границы, свое превосходство в качестве наиболее притягательного национального центра. Но это соперничество может идти, как выяснилось, разными путями: и как здоровая конкуренция на общерусском пространстве, и как откровенное раскольничество. Если учесть, что на украинской стороне границы, в Крыму, живут в основном носители языка центральной России, а на российской - носители южнорусских диалектов, которых в случае чего можно будет легко объявить "свидомыми украинцами", можно понять уровень ставок в этой игре.
Не будучи этнографом, хочу, однако, поделиться своими впечатлениями от одной поездки. Будучи в Крыму, пришлось наблюдать большую группу старшеклассников, прибывших на экскурсию в Воронцовский дворец из самого центра Украины - из города Канев (Черкасская область). Не так часто удается слышать, как общаются дети, живущие в одном населенном пункте. Их речь, незамутненная усилиями политпропагандистов и национальной маскировкой как никакая другая является отражением реального положения дел с языком бытового общения. Так вот, обращало внимание то, что половина из них во время общения использовали разговорный русский весьма близкий к литературному, а другая половина разговаривала на южнорусском диалекте, который обычно называют "суржиком" и который объявлен смесью русского и украинского и теперь активно изгоняем из общения как якобы "неправильный". И все они прекрасно понимали друг друга, однако никто из них - ни единого человека! - не разговаривал на "литературном украинском"!
Так кто же тогда вообще на Украине разговаривает дома на "литературном украинском"? Таких очень мало. Во всяком случае я за свою жизнь не встречал ни одного. Те на Украине, кто не пользуются литературным или близким к литературному русским языком, говорят не на украинском, а на по-прежнему живых, хотя и подавляемых киевской бюрократией, южных диалектах русского языка. Пожалуй, только "западенцев", говор которых мало понятен для русского уха, можно с натяжкой считать носителями какого-то особого языка, отдельного от русского. Но и этот язык сильно отличается от "литературного украинского".
Тогда что же тогда такое украинская "мова", называемая литературной? Это именно смесь: "суржика" с "западенской" и польской лексикой, обильно приправленная неологизмами. В полтавской области, откуда в соответствие с официальной точкой зрения якобы происходит "литературный украинский язык", на нем практически не разговаривают: его сознательно успели настолько увести от истока, что многие новые слова непонятны уже и коренным полтавчанам. Говорю это со всей ответственностью, поскольку с Полтавщины происходит половина моей семьи, и для меня тамошний говор - второй родной после слобожанско-русского. Всевозможные уродливые неологизмы и заимствования изменили литературный украинский до неузнаваемости, превратив в новояз официальной антирусской идеологии украинского нац-чиновничества, чтобы на нем, совершенно по-оруэлловски, невозможно было бы даже крамольно помыслить себя русским. Один из ярких примеров языкового администрирования - введение в обращение слова "хэликоптэр" вместо "вертолет", сделанное только для того, чтобы слово отличалось от русского аналога.
Особенно раздражает то, что украинизация проводится на деньги, в централизованном порядке изымаемые властью у населения. Той властью, которая пришла к власти на зарубежные деньги и легитимность которой вызывает большие сомнения. Для чего же может быть нужно такое языковое унижение русских в их собственной стране? Такое впечатление, что делается это с единственной целью удалить русских духовно от своих корней и погнать, как стадо, в Европу, где за Украиной уже давно закреплена роль основного поставщика проституток и сутенеров, а их детей разобрать на органы . Тот, кто искренне считает, что трагедия сотен тысяч украинок, в том числе несовершеннолетних, втянутых в проституцию на всем пространстве Европы и Ближнего Востока, никак не связана с деятельностью продажных украинских политиков, маскирующих свою продажность словами "национальный" и "украинский", пускай первый бросит в меня камень! Тем же из граждан суверенной Украины, кто не сгодится на роль сексуальных гастарбайтеров, уготована участь пушечного мяса, передового отряда НАТО для защиты так называемого "цивилизованного человечества" от "монголо-татар". В случае чего потерять его Западу будет не жалко - ведь это не родные англо-саксы: Такая вот цена у ошибочного ответа на, казалось бы, невинный вопрос о том, является ли украинское наречие отдельным языком или диалектом единого русского языка.
Какой же выход? Звучащее все настойчивее требование государственного двуязычия - все-таки полумера. Являясь лучшим решением, чем проводимая теперь политика вытеснения великорусского языка, двуязычие тем не менее означает узаконенный духовный раскол русского мира и не гарантирует от продолжения культурной "войны на уничтожение". Оптимальным решением, на наш взгляд, явилось бы политическое решение о том, что "малороссийский" (в украинском варианте - "украинска мова) и "великорусский" ("российска мова") языки являются двумя письменными вариантами одного языка. Границы между понятиями "диалекты" и "языки" весьма условны, и поэтому для разрешения этого вопроса необходимо и достаточно политического решения. Такой шаг позволил бы снять сразу несколько острых проблем:
1) Наиболее благоприятным образом решился бы как вопрос общерусского единства, так и вопрос национального единства населения Украины.
2) Автоматически снимался бы больной вопрос о "государственном статусе русского языка". С точки зрения логики не обязательно для этого менять положения статьи 10 конституции Украины, а достаточно только обновленной интерпретации того, что представляет собой "украинский" язык и его отношение с "русским": этот единый язык продолжал бы быть "единственным государственным".
3) Устранялись бы политические причины "культурной войны". Более половины жителей Украины, которые чувствуют себя теперь политически униженным большинством, почувствовали бы сатисфакцию.
Примеры того, когда в государстве приняты два варианта одного языка, имеются. Например, в Норвегии узаконены два сильно различающиеся варианта языка: букмол и нюношк. Конечно, пока на Украине не закончена политреформа, такая идея выглядит слегка преждевременной, однако после решения ближайших задач и с позиции победившей стороны, ее шансы могут выглядеть совсем по-другому.
