Украина в борьбе

Хотя следует признать некоторым преувеличением утверждение лидера крымских коммунистов Л.И.Грача о том, что Россия и состоялась собственно как империя в борьбе за обладание Крымским полуостровом и Черным морем, он прав в том, что Крым - это не только главная база Черноморского флота, курорт, здравница и музей под открытым небом, но и символ государственной полноценности России (1).

Справедливость не должна быть избирательна. Когда Съезд народных депутатов СССР дал политическую и правовую оценку пакту Молотова - Риббентропа и секретному протоколу к нему, он открыл возможность переоценки многих правовых и политических реалий прошлого. Справедливость в отношении России и ее народа столь же необходима, как она была необходима, по мнению демократической общественности, в отношении при­балтийских республик.

Прежде всего это касается подхода к передаче в 1954 г. Крыма из состава РСФСР в состав Украины. Доклад по этому вопросу я представил VI Съезду народных депутатов Российской Федера­ции 18 апреля 1992 г. И лишь талантливое противодействие сторонников Б.Н.Ельцина помешало в те дни Съезду принять ре­шение по этому вопросу.

В архиве аппарата Президента Российской Федерации хранится протокол № 49 заседания Президиума ЦК КПСС от 25 января 1954 г., на котором 11-м пунктом в повестке дня стоял вопрос о передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР. Председательствовал на заседании Г.М.Маленков. Кто доклады­вал вопрос, да и докладывали ли его вообще - в протоколе не указано. Очевидцы свидетельствуют, что решение готовилось и принималось под сильным давлением увлекшегося этой идеей Н.С. Хрущева.

5 февраля 1954 г. решение, принятое руководящей верхушкой КПСС, было юридически оформлено Постановлением Прези­диума Верховного Совета РСФСР «О передаче Крымской обла­сти из состава РСФСР в состав Украинской ССР», в котором всего три строки:

«Учитывая общность экономики, терри­ториальную близость и тесные хозяйственные и культурные свя­зи между Крымской областью и Украинской ССР, Президиум Верховного Совета РСФСР постановляет:

Передать Крымскую область из состава РСФСР в состав Украинской ССР.

Настоящее постановление внести на утверждение Президиума Верховного Совета СССР».

Уже 19 февраля 1954 г. по сценарию М.А.Суслова прошло за­седание Президиума Верховного Совета СССР, принявшего Указ о передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР. С позиций сегодняшнего дня, 1954 г. был годом красивых слов и обманчивых иллюзий. В этот год отмечалось 300-летие доброволь­ного присоединения Украины к России, в связи с чем руково­дители КПСС и замышляли отметить юбилей какой-либо замет­ной акцией.

Представитель Украины на сессии Верховного Совета Союза ССР в апреле 1954 г. заверял: «Мы безмерно благодарны велико­му русскому народу, который спас Украину от порабощения султанской Турцией и польской шляхтой... Передача Крымской области Украине еще больше укрепляет дружбу наших братских народов. Когда и в какой капиталистической стране возможен был такой великодушный акт, как передача великим народом одной из лучших своих областей другому народу?»

Ныне горько и тревожно читать речи на той апрельской сессии: «Для украинского народа великая честь включить в состав своей республики Крымскую область - землю, на которой вели героическую борьбу отважные сыны русского народа, сыны всех братских народов нашей Отчизны с иноземными захватчиками. В семье братских народов, во главе с великим русским народом Советская Украина - неотъемлемая и составная часть Советского Союза...»

Это из выступления представителя Украины. Ему вторил депутат Н.М.Пегов, секретарь Президиума Верховного Совета Союза ССР: «Добровольная и безвозмездная передача Крыма из состава Российской Федерации в состав Украины имеет поистине историческое значение, олицетворяет собой новый, социалистический подход к разрешению территориальных вопросов...»

«Решение о передаче Крымской области из РСФСР в состав Украинской ССР, - заверял Пегов, - отвечает интересам русского и украинского народов и общим государственным интересам Советского Союза. Это решение, принятое в знаменательные дни трехсотлетия воссоединения Украины с Россией, свидетельствует о дальнейшем укреплении единства и нерушимости дружбы русского и украинского народов в великой братской семье народов нашего социалистического Отечества».

Украинский депутат Н.Бажан, благодаря за подарок, приуроченный к 300-летию воссоединения Украины с Россией, уверял: «Своим дружественным актом передачи Крыма в состав Украины русский народ еще более украсил наше большое национальное торжество».

Воистину тогда была другая историческая эпоха, к которой можно относиться по-разному, но уроки которой необходимо помнить. Необходимо помнить, в каких условиях появился Закон СССР, утверждающий Указ Президиума Верховного Совета Союза ССР о передаче Крымской области из состава Российской Советской Федеративной Социалистической Республики в состав Украинской Советской Социалистической Республики, вносящий соответствующие изменения в ст. 22 и 23 действовавшей тогда Конституции СССР.

Закон несет следы спешки и правовой небрежности. В нем, как и в Указе от 19 февраля 1954 г., нет недвусмысленной дирек­тивы: «Пе­редать Крымскую область и утвердить изменение границ между РСФСР и УССР».

Но, главное, была ли вообще ясно и в конституцион­ной форме выражена воля Российской Федерации, ее многона­ционального народа на передачу Крыма? Разговоры Хрущева, Молотова, Тарасова, Коротченко и других политиков того времени, их планы и поступки пусть останутся предметом истори­ческих исследований и дискуссий. Для нас важны официально принятые конкретные правовые акты, оформившие изменение статуса Крыма. Таких актов пять. Исходный из них - Постанов­ление Президиума Верховного Совета Российской Федерации от 5 февраля 1954 г.

В тот же день, 5 февраля 1954 г., было издано аналогичное Постановление Совета Министров РСФСР № 156. И лишь 2 июня 1954 г. вопрос о Крыме рассматривался на сессии Верховного Совета Российской Федерации. Но речь шла уже не о согласии или несогласии РСФСР на изменение статуса Крыма, а о приве­дении Конституции РСФСР в соответствие с Конституцией Союза ССР, по которой Крым стал частью Украины уже в апреле 1954 г.

Суть проблемы сводится к ответу на вопрос: кто имел право давать согласие от имени Российской Федерации на изменение ее территории? О таком обязательном согласии говорили в то время ст. 16 Конституции РСФСР и ст. 18 Консти­туции СССР.

Ст. 33 Конституции республики содержала исчерпывающий перечень полномочий Президиума Верховного Совета РСФСР - 11 пунктов: от права созывать сессии Верховного Совета, давать толкование законов РСФСР и до назначения и отзыва дипломатических представителей РСФСР, принятия верительных или отзывных грамот аккредитованных при нем дипломатических представителей иностранных государств. Исчерпывающий пере­чень полномочий Президиума не содержал даже намека на право решать вопрос о территориальном переустройстве респуб­лики.

Более того, при анализе конституционных норм мы с неизбежностью должны прийти к выводу о том, что не только Президиум Верховного Совета Российской Федерации, но даже и сам Верховный Совет ни своевременно, ни тем более задним числом не имел юридического права изменять или давать согласие на изменение территории РСФСР.

В соответствии со ст. 22 Конституции республики Верховный Совет РСФСР являлся высшим органом государственной власти РСФСР. Согласно ст. 23 Конституции он осуществлял все права, присвоенные РСФСР согласно ст. 13 и 19 Конституции РСФСР, с включением тех, которые входили в силу Конституции в компетенцию подотчетных Верховному Совету РСФСР органов РСФСР: Президиума Верховного Совета, Совета Министров и министерств РСФСР.

Итак, высший орган государственной власти РСФСР мог осуществлять лишь права, предусмотренные ст. 13 и 19 Конституции, да и то не в полном объеме. Между тем правовая норма о том, что территория РСФСР не может быть изменяема без согласия РСФСР, содержалась в ст. 16 Конституции, а значит, находилась вне сферы прав не только Президиума, но и самого Верховного Совета РСФСР. Отсюда следует, что никакие органы государственной власти РСФСР не наделялись правом изменять или давать согласие на изменение территории РСФСР.

Поскольку пункт «д» ст. 14 Конституции Союза ССР относил к ведению СССР в лице его высших органов государ­ственной власти и органов государственного управления утверждение изменений границ между союзными республиками, а республиканская конституция не наделяла никакие органы государства правом решать этот вопрос, то впору говорить о конституционном пробеле, но остается единственный способ получения согласия РСФСР на изменение ее территории - референдум граждан. И пункт «г» ст. 33 Конституции Российской Федерации наделял Президиум Верховного Совета правом проводить всенародный опрос (референдум). В 1954 году это сделано не было.

Такая ситуация оказалась возможной только в атмосфере правового нигилизма, когда прихоть партийных чиновников, а тем более вождей КПСС была выше законов, выше Конституции. Игнорирование в 1954 г. уроков истории, национальных чувств и традиций, геополитических аксиом стало причиной драмы 90-х гг.

С распадом в 1991 г. Советского Союза проблема Крыма при­обрела новое, уже трагическое звучание. Перед лицом антироссийской украинизации 80% жителей Крыма заявили, что считают себя гражданами России, а Крым - частью ее территории. Все структуры власти Крыма придерживались в тот период пророссийской ориентации и были готовы незамедлительно вывесить российские флаги. В январе 1992 г., вскоре после заявления Президента Украины Л.Кравчука о взятии ею под свою юрисдикцию Краснознаменного Черноморского флота, вместе с груп­пой народных депутатов РСФСР я впервые в своей жизни побы­вал в Крыму. Состоялись встречи с командованием флота, жите­лями Севастополя, посещения кораблей и воинских частей. Сразу по возвращении в Москву мы увиделись с Р.И.Хасбулатовым, на другой день состоялась встреча с Президентом Б.Н.Ельци­ным.

Меня сопровождали мой друг и коллега по Верховному Совету России контр-адмирал Р.З.Чеботаревский, летавший со мной в Крым, а также представитель парламентского Комитета по меж­дународным делам Е.М.Кожокин. Когда мы изложили впечатления от поездки, выработанные нами предложения в отношении Крыма и флота, Президент России спокойно сказал, что не видит проблем. Он только что был в Калининграде, побывал в Санкт-Петербурге - и там, и там есть свободные пирсы. «Мы выведем Черноморский флот и разместим его в Ленинграде, ох, Санкт-Петербурге», - закончил Б.Н.Ельцин. Когда я услышал это заявление от Президента России, то не мог не спросить, заберем ли мы с собой Севастополь: «Флот - это не только корабли! Корабли можно вообще затопить, чтобы враг не прошел». Б.Н.Ельцин был в благодушном настроении: «Сергей Николаевич, вы опять хотите стать всемирной знаменитостью, вы толкаете меня на войну с Украиной. У меня другое видение проблемы: мы будем арендовать часть порта в Севастополе».

Это было сказано в январе 1992 г. Президент просил меня и Р.З.Чеботаревского не поднимать вопроса о Крыме и Севастопо­ле на Верховном Совете. Мы заверили его, что вопрос поставим завтра же. И действительно, внесли проект постановления по решениям 1954 г. в отношении Крыма, признавая их изначально неконституционными. Сожалею, что, когда мы преодолели со­противление нигилистического антинационального лобби, Р.И.Хасбулатову удалось «в довесок» вбить в текст постановле­ния второй пункт, но тем не менее постановление было принято. Через год, в 1993 г., мы дополнительно, отдельно приняли реше­ние Верховного Совета России по Севастополю.

Отклоняя январский 1992 г. призыв Верховного Совета Рос­сийской Федерации одновременно с Россией рассмотреть воп­рос о конституционности решений 1954 г., Верховный Совет Украины расценил это обращение как дестабилизирующее общественно-политическую ситуацию на Украине и в России. Аргументы украинской стороны не выдерживают критики. В заявлении имеется ссылка на ст. 6 Договора между УССР и РСФСР от 19 ноября 1990 г., в которой стороны признают и уважают территориальную целостность РСФСР и УССР «в ныне существующих в рамках СССР границах». Речь идет о двух республиках, входивших в состав одного и того же федеративного государства. В настоящее время положение коренным образом изменилось, поскольку субъекты данного Договора стали независимыми, суверенными государствами.

Среди основных аргументов, которыми Украинская Сторона оперирует в обоснование своих прав на территорию Крыма, также следует упомянуть:

- ст. 5 Соглашения о создании Содружества Независимых Государств от 8 декабря 1991 г., о признании и уважении взаимной территориальной целостности и неприкосновенности существующих границ в рамках Содружества;

- Алма-Атинскую декларацию от 21 декабря 1991 г., подтвердившую этот подход;

- ст. 3 Устава СНГ от 22 января 1993 г., закрепившую среди взаимосвязанных и равноценных принципов отношений внутри СНГ как нерушимость государственных границ, признание существующих границ и отказ от противоправных территориальных приобретений, так и территориальную целостность государств и отказ от любых действий, направленных на расчленение чужой территории;

- Декларацию о соблюдении суверенитета, территориальной целостности и неприкосновенности границ государств- участников СНГ от 15 апреля 1994 г.

Все эти аргументы «не работают», поскольку юридически значимых документов, включивших Крым или Севастополь в состав государственной территории Украины, не существует. Цессия (передача суверенитета от одного государства другому по соглашению между ними) требует заключения между соответствую­щими государствами международного договора, который должен отвечать всем основным принципам современного международного права (2).

Несостоятельны и другие ссылки, в том числе на Хельсинкский Заключительный акт. Хельсинкский акт специально зафиксировал принцип, согласно которому государства-участники «счи­тают, что их границы могут изменяться в соответствии с между­народным правом мирным путем и по договоренности».

Руководство Украины отрицает российский суверенитет над Крымом, не признавая фактически этой проблемы вообще. Дей­ствительно, односторонняя территориальная претензия не об­разует территориального спора. Но Международный суд ООН, характеризуя межгосударственный спор, заявил: «Недостаточно одной стороне в спорном деле заявить, что спор ее с другой стороной существует. Простого заявления недостаточно для до­казательства наличия спора так же, как и простого отрицания недостаточно для доказательства того, что такого спора не существует» (3).

Тем более, что юридическая наука знает лишь три случая од­носторонних территориальных претензий со стороны государства, не осуществляющего никаких государственных функций или других соответствующих актов над претендуемой территорией. Это случаи, когда территория:

1) никогда не принадлежала государству-претенденту, и оно никогда не осуществляло никакого суверенитета над этой терри­торией;

2) когда-то принадлежала государству-претенденту, но затем вошла в состав территории другого государства, и это было над­лежащим образом юридически оформлено;

3) никому в прошлом не принадлежала, а впоследствии была включена в состав определенного государства, и это было над­лежащим образом юридически оформлено, то есть территория была приобретена в соответствии с правом того времени, когда этот случай имел место (4).

Как можно видеть, ситуация с Крымом даже приблизительно не укладывается ни в один из этих вариантов и соответственно предполагает существование над территорией полуострова рос­сийского суверенитета. Та же Декларация о соблюдении сувере­нитета, территориальной целостности и неприкосновенности границ государств - участников СНГ от 15 апреля 1994 г. в п. 3 утверждает, что «захват территории с применением силы не может быть признан, а оккупация территории государств не может использоваться для международного признания или навязывания изменения ее правового статуса» (5).

Таким образом, правовая оценка решений высших органов государственной власти СССР и РСФСР по изменению статуса Крыма, принятых в 1954 г. как изначально ничтожных в силу неконституционности, остается оценкой, политически назрев­шей, исторически справедливой и юридически обоснованной. Административное управление территорией Крымской области, которое осуществляла Украина, и суверенитет России над Крымом, который никому не передавался, - понятия абсолютно не равнозначные.

В особо сложную ситуацию попала русская военно-морская база - город Севастополь.

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР №761/2 от 29 октября 1948 г. город Севастополь был выделен в самостоятельный административно-хозяйственный центр со своим особым бюджетом и отнесен к категории городов республиканского подчинения. Этот указ в последующем не был ни отменен, ни изменен. В связи с ним Совет Министров РСФСР своим Постановлением №1082 от 29 октября 1948 г. поручил российским министерствам, ведомствам и Крымскому облисполкому в плановых и бюджетных вопросах отделить Севастополь от Крымской области. Последнее поручение в связи с прекращением дотационного периода финансирования европейской части СССР после войны 1941-1945 гг. было отменено Постановлением Совета Министров РСФСР № 264 от 25 апреля 1968 г.

Следующий документ, принятый в отношении Севастополя на уровне высших органов государственной власти России, - это Постановление Верховного Совета Российской Федерации «О статусе города Севастополя» №5359-1 от 9 июля 1993 г., подтвердившее российский федеральный статус города Севастополя в административно-территориальных границах городского округа по состоянию на декабрь 1991 г. В Постановлении давались поручения Совету Министров, Центральному банку России, Комитету Верховного Совета РФ предпринять меры по обеспечению этого статуса.

Больше никаких решений по Севастополю Россия не принимала. Отсюда следует, что, в отличие от случая с Крымом, в отношении Севастополя не было самого юридического факта передачи города от Российской Федерации к Украине. Включе­ние Севастополя в текст Конституции Украинской ССР (ст. 77) в качестве города республиканского подчинения не имеет юри­дической силы с момента принятия, поскольку решение приня­то Украинской ССР в одностороннем порядке без принятия со­ответ­ствующего решения конституционными органами власти РСФСР.

Можно вновь говорить о правовом нигилизме авторов переда­чи Крыма из РСФСР в состав Украины в 1954 г., не позаботив­шихся о формальном распространении этого решения на Севас­тополь. Но факт остается фактом: сделано это не было. Да и кто в то время мог предположить разделение Украины и России! В 60-е и 70-е гг., когда УССР стала явочным порядком причислять Севастополь к своей территории (фактически он как был, так и оставался в прямом подчинении союзных органов власти), о юридическом оформлении этого факта со стороны России никто и не заикнулся, понимая, что для общественного мнения это будет оскорбительным анекдотом.

В отличие от ситуации с Крымом, в неконституционном по­рядке переданном Украине, в вопросе о Севастополе речь не идет о предъявлении территориальных претензий со стороны России к Украине, поскольку в случае с Севастополем речь идет о правах России на территорию, находившуюся формально в пре­делах административно-территориальных границ РСФСР в пе­риод существования СССР.

Права России на Севастополь, даже внешне не нарушенные в 1954 г., опираются и на такой международный правовой обы­чай, как длительное и ненарушаемое пользование этой военно-морской базой. Ближайшими правовыми источниками, позволя­ющими определить передачу государственного суверенитета на территорию Севастополя (как и Крыма) в соответствии с меж­дународными нормами того времени, являются Кучук-Кайнарджийский договор от 10 июля 1774 г., Акт о присоединении Кры­ма и Кубани к России 1783 г. и Ясский мирный договор между Россией и Турцией от 29 декабря 1791 г.

Признание Украины после 1991 г. в качестве нового, суверенного, независимого государства вовсе не означает признания ее прав на оспариваемые территории. Франция, предоставляя неза­висимость Коморским Островам, государству, расположенному на одноименных островах в Мозамбикском проливе, сделала изъятие для острова Маоре (Майотта, общая площадь 374 кв. км), который и ныне имеет статус территориальной единицы Франции.

Примеров защиты государствами своих анклавов, важных с исторической или военно-политической точки зрения, предостаточно. Ставший британским в 1704 г. в результате войны за испанское наследство, Гибралтар до сих пор остается одним из главных опорных пунктов морского могущества Великобритании. Все усилия испанцев вернуть город оказались безрезультатными. Эта военно-морская база Великобритании на Пиренейском полуострове, отдаленная от Африки всего на 21 км, имеет территорию площадью только 5 кв. км. И тем не менее она существует, статус Гибралтара общепризнан.

По результатам проведенного 26 июня 1994 г. опроса жителей Севастополя Севастопольский городской совет народных депутатов 23 августа 1994 г. в очередной раз обратился к президентам Б.Н.Ельцину и Л.Д.Кучме, руководителям парламентов В.Ф.Шумейко, И.П.Рыбкину и А.А.Морозу с предложением принять «государственно выверенное решение о российском федеральном статусе Севастополя и окончательно решить проблемы Черноморского флота». В подписанном руководителями Совета В.Семеновым, К.Павленко, В.Романенко и И.Куликовым обращении были указаны и основания для рассмотрения данных проблем:

«1. Воля жителей г. Севастополя и моряков-черноморцев, 89% которых положительно ответили на вопрос о российском его статусе;

2. Отсутствие конкретных решений по статусу города и флота;

3. Продолжающаяся финансово-экономическая блокада города;

4. Принципиально невозможное совместное базирование сил Черноморского флота и ВМС Украины;

5. Введение в город подразделений национальной гвардии Украины без согласования с городским Советом народных депутатов».

Просьба вновь осталась без разрешения. Руководство России или не было способно, или не хотело защищать своих сограждан и государственные интересы России. Продолжалась подготовка «широкомасштабного» двустороннего договора России и Украины.

5 декабря 1996 г. по инициативе мэра Москвы Ю.М. Лужкова Совет Федерации России выступил с заявлением «О статусе го­рода Севастополя». Опираясь на постановление Верховного Со­вета России от 9 июля 1993 г., Верхняя палата российского пар­ламента выразила сожаление о том, что «украинская сторона вопреки объективным реальностям не желает обсуждать на пере­говорах вопрос о российском статусе города Севастополя. Это порождает сложную ситуацию, которой могут воспользоваться силы, заинтересованные в разжигании очага напряженности на постсоветском пространстве».

Как обоснованно подчеркнул в своем докладе Ю.М. Лужков, «отказ от Севастополя, являющегося главной базой Черномор­ского флота, исторически возникшего как южная крепость Рос­сии, приведет к резкому ослаблению геополитических позиций нашей страны и предопределит доминирование в черноморском бассейне вооруженных сил других государств».

Постановлением Совета Федерации России № 404-СФ от 5 де­кабря 1996 г. была создана парламентская комиссия по подготов­ке вопроса о правовом статусе города Севастополя. Весной 1997 г. по рекомендации комиссий Совет Федерации России принял рекомендации в адрес Президента, но события развивались воп­реки позиции обеих палат российского парламента. 28 мая 1997 г. в Киеве были подписаны межправительственные соглашения, по которым Севастополь как главная база Черноморского флота перестал существовать. Глава Правительства России В.С. Черномырдин поставил свою подпись под признанием Севастополя арендованной у Украины территорией. Похоронным звоном звучат слова Совместного заявления Российской Федерации и Украины, подписанного президентами Б.Н. Ельциным и Л.М. Куч­мой 31 мая 1997 г.: «Отныне четко определены статус, условия и сроки пребывания Черноморского флота России на гостеприим­ной земле Украины... Севастополь был и навсегда останется в нашей памяти городом военной славы, воинской доблести, сим­волом нашего братства по оружию, олицетворением дружбы русского и украинского народов».

1. Грач Л.И. Геополитика и современность //Марксизм и современность.- 1995. - №2.- С. 33.

2. См., напр.: Додонов В.Н., Панов В.П., Румянцев О.Г. Международное право: Словарь-справочник. /Под общ. ред. В.Н. Трофимова. - М., ИНФРА-М 1997. - С. 335.

3. Клименко Б.М., Порк А.А. Территория и граница СССР. М.: Междунар. отношения, 1985. - С. 231.

4. Клименко Б.М., Порк А.А. Указ. соч. - С. 232.

5. Бюллетень международных договоров. - 1994, № 7. - С. 10.

Публикуется по:
Бабурин С.Н.
Территория государства: Правовые и геополитические проблемы. - М.: Издательство МГУ, 1997.- С. 231-242.

Выписка из стенограммы

Председательствующий.
[...] Я должен вам сообщить, что Украина уже ратифицировала Договор, причем с интересным результатом: 352 депутата голосовало за, ноль - против, ноль - воздержавшихся. Все-таки такое событие... Нам неудобно затягивать, тем более, что это первый такой серьезный договор, об этом уже шла речь. [...]
Сейчас выступит министр иностранных дел Российской Федерации Андрей Владимирович Козырев. Он ответит на вопросы наших депутатов. [...]

Козырев А.В., министр иностранных дел РСФСР.
[...] Я, может быть, отвечу на вопросы, чтобы не повторять поли­тическую оценку, которая уже была дана. Единственно я хотел бы добавить еще одну мысль как министр именно иностранных дел. [...] Мне кажется, что этот Договор является вкладом и в обеспечение общей стабильности, в том числе международной. [...] Так вот мне кажется, что этот Договор являлся бы вкладом в обеспечение стабильности в нашей стране, то есть в Советском Союзе. [...] Договор дает возможность решать те проблемы, которые, к сожалению, сейчас возникают у нас в республиках в рамках Союза.

Председательствующий.
Все. Спасибо. Есть вопросы к Андрею Владимировичу Козыреву?

Белоглазов Ю.М.,
Стерлитамакский территориальный избирательный округ, Башкирская АССР, член Верховного Совета РСФСР.
Не считаете ли вы, что статьей 6-й мы закрепляем передачу Крыма и других исконно русских земель (если мы обратимся к энциклопедическому словарю Брокгауза и Евфрона)
Украинской Республике? И второе. Не считаете ли вы, что это будет после­дующим развалом русской государственности? Следующий вопрос. Что мы будем делать с Севастополем, с морскими портами и базами? Что, будем новые строить?

Козырев А.В., министр иностранных дел РСФСР.
Если кратко ответить, то «нет» на все Ваши вопросы. Я так не считаю. И строить, я думаю, мы не будем. Если есть необходимость, я могу объяснить.

Белоглазов Ю.М.
Я не удовлетворен ответом. Объясните почему.

Козырев А.В., министр иностранных дел РСФСР.
Товарищи, я хочу обратить ваше внимание на формулировки этой статьи, в особенности на последние слова: «[...] в ныне существующих в рамках СССР границах». То есть речь идет о том, что сегодня мы являемся республиками в рамках СССР, и, как я уже упоминал, [...] имеется в виду укрепление содружества суверенных государств. Эту терминологию [...] используют сейчас практически все, в том числе Президент Горбачев и руководство обеих республик. [...] В настоящий момент существует Российская Федерация в ее границах, в рамках СССР, и в настоящий момент существует Украинская ССР, в ее ныне существующих границах, как они нанесены на карту. [...] Другое дело, если возникнет вопрос о том, что граница будет не в рамках СССР. Но, во-первых, тогда это будет все равно, можно надеяться, в рамках Союза суверенных государств, то есть обновленного по существу Союза. Но тогда, как говорится, будет другое дело.
Это уже будет другая политическая ситуация. Но Договор сегодня фиксирует реально существующий факт. Товарищи, что касается второго вопроса - о базах в Севастополе. По всем нашим документам обеспечение безопасности передано Союзу, и никто сейчас об этом не говорит.

Депутат (не представился).
Уважаемый товарищ министр!
У меня вопросы касаются 2-й статьи и 16-й. 2-я статья. В России и на Украине живет много членов одной и той же семьи, ну, скажем, мать с отцом живут в России, а на Украине живут их дети. По нашему Договору, который нам предложено ратифицировать, у них будет разное гражданство. И вопросы об их гражданстве будут решать­ся каким-то особым дополнительным образом. [...] Фактически многие семьи России и Украины окажутся в ситуации Южной Кореи и Северной Кореи, Южного Вьетнама и Северного Вьетнама. То есть мы фактически начинаем резать по живым семьям. То есть вся 2-я статья предполагает именно такой разворот событий.
Второй вопрос. 16-я статья. Здесь написано, что Высокие Договарива­ющиеся Стороны не вправе непосредственно препятствовать заключению договоров с третьими сторонами об их участии в системе коллективной безопасности. Поясните, пожалуй­ста, если Украина перейдет в структуру НАТО, а мы останемся вне структуры НАТО, то каким образом мы себя будем вести в данном случае и как будет решаться вопрос о наших ядерных проблемах, о Севастополе и так далее и т. д.

Козырев А. В., министр иностранных дел РСФСР.
Товарищи, мне кажется, что ни дух, ни буква этого документа [...] не дают оснований нам все-таки предполагать такие сценарии худшего вида времен «холодной войны». [...] Что касается вопросов гражданства, то они действительно будут регулироваться теми законами, которые примет Верховный Совет.

Соколов В.С., Лесосибирский территориальный избирательный округ, Красноярский край.
У меня два вопроса. Как расценивать содержание преамбулы, где упоминаются Устав ООН, Хельсинкские соглашения и целый ряд других международных актов и ни разу не упоминается Союз Совет­ских Социалистических Республик? Что бы это могло значить?
И второй вопрос в связи с этим. В статье 8-й, где определяются сферы взаимных интересов, не упоминается оборона. Отмечу и статью 16-ю: я не удовлетворен Вашим ответом о возможном сценарии поведения республик, договаривающихся в этой ситуации. Как же быть с вопросами обороны и коллективной безопасности, если мы не вмешиваемся в деятельность республики, заключающей договор с третьей стороной?

Козырев А.В., министр иностранных дел РСФСР.
О преамбуле, где не упоминается Союз Советских Социалистических Республик. В ней упоминаются Декларации о суве­ренитете, поскольку речь идет о двустороннем договоре между двумя республиками. [...] Я так себе это представляю.
Что касается статей 8-й и 16-й, то мне кажется, что речь идет о системе коллективной безопасности. Конечно, не о НАТО, а о сох­ранении той системы коллективной безопасности, которую мы имеем в сегодняшнем Союзе ССР.
Теперь, что касается статьи 16-й. Она оставляет простор в том смысле, что республики, возможно, будут выходить на разный уро­вень и разные формы отношений в будущем Союзе. [...] Это находится в процессе формирования. Поэтому сочли необходимым дать вот такой простор, чтобы каждая из республик могла определить именно свою степень участия в коллективной безопасности в зависимости от собственных решений.

Депутат (не представился).
Уважаемый товарищ министр, у меня к вам как к специалисту следующий вопрос. Я прошу дать оценку.
Вот депутат Белоглазов высказал известный тезис, поддерживаемый рядом депутатов, тезис об исконно русских землях, которые ныне надо собрать под руку России. Я хотел бы выяснить: если этот тезис (а он должен быть равноправным, то есть применим к другим республикам) мы отнесем к украинской стороне, то не имеют ли они право как наследники Киевской Руси претендовать на Москву и Новгород?

Козырев А.В., министр иностранных дел РСФСР.
Товарищи, мне кажется, что одно из достоинств этого Договора, который сейчас мы рассматриваем и который было бы целесообразно ратифицировать, как это сделали наши украинские товарищи, состоит втом, что он выводит из сферы конфликта. Он своим духом, всем содержанием, тем, что он основан на самых высоких на сегодняшний день международных стандартах, выводит нас именно в ситуацию XX века, а не XIX или начало нынешнего, когда шли войны и бесконечный спор о границах. Тем более, что речь идет о двух республиках, на сегодняшний день находящихся в составе Советского Союза.
Задача этого Договора в том, чтобы стабилизировать ситуацию, дать дополнительные гарантии единого правового пространства, избежать совершенно ненужного выяснения отношений. Иначе мы сами себя зачем-то ввергнем в сложную ситуацию: у нас есть такие примеры, как Нагорный Карабах и др. Мне кажется, мы бы могли помочь им выйти из этого положения, а мы сами пытаемся сейчас попасть во что-то похожее.
Лукин В.П., председатель Комитета по международным делам и внешнеэкономическим связям.
Больше всего волнует всех нас проблема Крыма. На мой взгляд, проблема Крыма была решена 30 лет тому назад не оптимально. Это такое решение, которое не делает чести тоталитарному режиму. Кто-то с кем-то, с двумя-тремя человеками посоветовался и все решил. Это не способ решения пограничных проблем.
Вы знаете, что в Крыму идут определенные процессы. Население само должно высказаться по поводу того, какую жизнь оно предпо­читает, причем высказаться в марте. [...] Мы выступаем за те границы, которые существуют пока и поскольку в той мере, в которой они существуют в рамкам Союза Советских Социалистических Республик. [...] Мы обязаны как российский парла­мент защищать россиян везде, где бы они ни находились. Между прочим, международное право не исключает, а даже предполагает принцип двойного гражданства. Но все эти вопросы мы будем обсуждать в отдельном соглашении, исходя из принципов защиты наших соотечественников, где бы они ни находились.
Существует идея раздела Вооруженных Сил между республиками. Я считаю эту идею абсурдной, чудовищной, ведущей к катастрофе не только общесоюзного, но и мирового значения. Я решительно против этой идеи. Я глубоко убежден, что нам надо избежать раздела армии.
Давайте не будем ссориться, и тогда Севастополь будет наш и украинский. Севастополь будет защищать наше содружество.

Астафьев М.Г., Дзержинский территориальный избирательный округ, г. Москва.
Владимир Петрович, вы только что сказали, что вы за совместную с Украиной армию. Я тоже за совместную армию. Но в Договоре об этом нет ни одного слова. Не означает ли это, что одна из Высоких Договаривающихся Сторон придерживается иного мнения и не хочет иметь совместную армию? Это первый вопрос.
Второе. Когда вы комментируете статью 6-ю по поводу нынешних существующих в рамках СССР границ, то ваш комментарий несколько отличается от того текста, который здесь читается. Не попадем ли мы в историю, аналогичную договору «ПРО» с США, когда раньше у нас была узкая интерпретация Договора, а сейчас процветает широкая интерпрета­ция и документ приобретает совершенно иной смысл. Дело в том, что нас-то с вами скоро не будет, через какое-то время, а Договоры оста­нутся.

Лукин В.П.
Что касается вопроса о том, кто и за какую армию, здесь существует проблема. Вы хорошо знаете, что на Украине есть на этот счет различные точки зрения. Точка зрения относительно создания своих каких-то вооруженных формирований выражена в ряде официальных документов Украины.
Теперь что касается вопроса о статье 6-й Договора. Я признаю, что в этой статье существует поле возможных интерпретаций. Открывает ли перед нами эта статья, в случае радикального изменения ситуации, возможность каких-то интерпретаций. изменений по необходимости? Я считаю, что открывает, и, думаю, так считают все, кто подписал этот Договор.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА РСФСР

О ратификации Договора между Российской Советской Федеративной Социалистической Республикой и Украинской Советской Социалистической Республикой
Верховный Совет Российской Советской Федеративной Социалистической Республики постановляет:

Ратифицировать Договор между Российской Советской Федера­тивной Социалистической Республикой и Украинской Советской
Социалистической Республикой, подписанный 19 ноября 1990 года в гор. Киеве.

Председатель Верховного Совета РСФСР - Б. Н. Ельцин
Москва, Дом Советов РСФСР.23 ноября 1990 года № 373-1

заседания 2-й сессии Верховного Совета РСФСР и 42-го совместного заседания Совета Республики и Совета Национальностей 22 ноября 1990 года (о ратификации Договора между РСФСР и УССР, подписанного 19 ноября 1990 года в Киеве Б.н.Ельциным и Л.М.Кравчуком)
Председательствующий - Р.И.Хасбулатов

С.Н.Бабурин

Недостаточно прав для комментирования