Я - ребёнок войны. Кресовянка, родившаяся 3 февраля 1939 г. В Александровке, гмина Кисориче, приход Рокитно в повяте Сарна на Волыни.
Меня зовут Барбара Заровна (в девичестве - Штандара). Мои родители: отец - Владислав Штандара, сын Юзефа и Юлианны, мать - Стефания Штандара (в девичестве - Гривна), дочь Юлиана и Бронислава Гривна...
В 1935 году мои родители купили хозяйство: 3 гектара земли, дом с постройками и кузницей в селе Александровка - 8 км от Рокитно. Отец работал в кузнице, мать занималась детьми и домом.
Когда началась II Мировая война, мне было 7 месяцев. Мои братья и сёстры: сестра Галина Штандара, родилась 5 июля 1934 г. в Антолине, была убита 22 мая 1943 года в Александровке; брат Юлиан Штандара, родился 4 января 1942 года в Александровке; брат Рышард Хенрик Штандара, родился 15 ноября 1943 года в Гугелвиц (Gugelwitz) около Милича (тогда - Германия), умер 4 февраля 2002 года во Вроцлаве...
Волна антипольского террора достигла Александровки. В середине марта 1942 года бульбовцы напали на дом Францишка Ганусевича (Franciszka Hanusiewicza). Однако семья спаслась. Дочке удалось убежать через окно и вызвать помощь. Потом за укрывание евреев (семьи Березовских из 4-х человек) было сожжено хозяйство Херонима Грабовского (Hieronima Grabowskiego), его и членов еврейской семьи застрелили. Это сделал Гришка Прит.
С 21 на 22 мая 1943 года последовала массированная атака бандеровцев на Александровку. Во главе банды стояли: Василь Бричка из Борового, Семён Карук из Карпиловки и Лев Волошин из Кисорич. На рассвете 22 мая банда окружила село, подожгла с двух сторон, началась резня.
Бандиты были вооружены огнестрельным оружием, вилами, косами, топорами и другими орудиями преступления. В тот день погибло 40 человек, около 50 раненых и обожжённых убежали в леса, а потом спрятались в Рокитно либо в других населённых пунктах. Несколько человек сгорели живьём. Среди убитых находилась моя сестра Галина Штандара - дочь Владислава и Стефании Штандаров, рождённая 5 июля 1934 года в Антолине. Накануне трагедии моя мать Стефания, взяв с собой двух младших детей, пешком отправилась в Рокитно к тётке, чтобы сшить девочкам платья. Так как стало поздно, а нужно было пару километров идти через лес, тётка на ночь оставила нас у себя. Это нас спасло.
Ещё до нападения жители Александровки, перепуганные слухами о резне, самопроизвольно организовали группы самообороны. Александровка была селом, в котором преобладало польское население. Жители занимались земледелием, работали на лесопильне и стекольном заводе в Рокитно или в близлежащих каменоломнях «Галамы». В роковой день дома остались мой отец с дочерью Галиной. В трагическую ночь Владислав Штандара нёс ночную вахту. Дочь на ночь отвёл к соседям Гарбовским. На рассвете после всенощной вахты вместе с другими ушёл с поста и пошёл спать. Считалось, что днём безопасно. Хотя возле каждого дома висел лемех и молоток, сделанные моим отцом на случай необходимости поднятия тревоги, тревога началась довольно поздно.
Также было оставлено без внимания предостережение Сергея Брички - жителя Александровки, украинца. Он предупредил Францишка Ганусевича (Franciszka Hanusiewicza), что «ночью с поляками может случиться что-то плохое». Мой отец Владислав Штандара также вспоминал позже, что некий Грицко накануне трагедии жалостливо говорил отцу «ой, будет вам, ляхи, будет». Однако отец не отнёсся к этому серьёзно и не спросил о подробностях.
Когда началось нападение, моя сестра вместе Гарбовскими убежала в близлежащую рощу. В какой-то момент ребёнок вспомнил, что «папа спит дома». Побежала в дом. Разбудила отца, и вместе стали убегать в сторону зарослей. Бандиты заметили убегающих, выстрелили в них из винтовок. Отец получил несколько лёгких ран, Галинке в спину попала так называемая разрывная пуля. Оба упали на картофельные грядки. Палачи посчитали, что убили обоих, поэтому задержались, чтобы закурить папиросы, и отвернулись. Отец это видел. Взял дочь на руки и хотел убежать в соседнюю рожь. Увы. Был вынужден её положить, потому что внутренности ребёнка находились на песке. Ребёнок ещё жил. Отец поднялся с земли, достиг ржи и близлежащих кустов. Спасся! Всю жизнь у него в ушах стоял последний крик ребёнка «ой, папочка, папочка!». В отца выстрелили из винтовки, только продырявив ему тулупчик, который был наброшен на бельё. Бандиты дошли до ребёнка и добили его, нанеся 17 ударов штыком по её телу. Мстили на трупе ребёнка, что отцу удалось убежать.
Всё село горело. Те, кто уцелел, скитались по лесу, пробирались в Рокитно или другие населённые пункты. Отец пришёл в Рокитно к утру следующего дня. Был крайне измождён, обескровлен и в сильном шоке.
На третий день немцы разрешили уцелевшим мужчинам поехать на телегах в Александровку, в сопровождении украинских полицейских, чтобы забрать трупы убитых. За Галинкой поехала мать Стефания Штандара. Александровка горела. Мать нашла тело Галинки и на собственных руках принесла её в Рокитно.
Видела глазами 4,5-летнего ребёнка эту чудовищную картину (с тех дней всё помню). На нескольких возах с решётками по бокам лежали, сложенные как ветки, трупы убитых людей. Телеги ехали медленно, за ними текла струя крови, и шли люди. В конце этого страшного кортежа шла отупевшая от отчаяния, скорби и напряжения моя мать, неся мёртвое тело своей дочки Галинки.
Не позволила его отобрать у себя и положить на телегу. С обеих сторон дороги стояли горюющие люди. Иногда думаю: «Боже, где Ты тогда был»?
Убитых свезли к школе в Рокитно. Рабочие с лесопильни делали гробы из nieoheblowanych досок. Умерших клали в гробы так, как были одеты в момент смерти. Люди из Рокитно приносили одежду для жертв, но она была более необходимой для живых.
Галинку одели в новое платьице в мелких розовых цветках, на головку мама ей сплела веночек из белых цветов, на ножки ей надели мои белые носки. Были маленькие, но других не было. Всю жизнь помню эти ножки.
Убитых похоронили на римско-католическом кладбище в Рокитно около часовни. Вместо креста использовали дуб, к которому прибили планку с надписью. Галинку похоронили в последнем ряду, второй гроб с левой стороны. Вместе с ней в общей могиле похоронено 34 человека.
Несколько жителей села Александровка были убиты на несколько дней позже, когда в поисках пищи выбрались на свои поля и пепелища. Их похоронили на том же кладбище в Рокитно, но в другом месте.
В день похорон жертв, ночью состоялся налёт и атака партизан на Рокитно. Бой продолжался всю ночь.
Раньше немцами в Рокитно была проведена перепись жителей всех домов, а списки проживающих людей висели на дверях жилищ. После описанных событий в домах провели обыски. Всех уцелевших жителей Александровки, которые попали в руки немцев и украинцев, признали за партизан и бандитов. Они были арестованы и удерживались в школе в Рокитно. Им были оформлены временные документы (приобщили копию моего свидетельства о рождении), разделили на две группы.
Здоровых и молодых вывезли в Германию на принудительные работы. Раненых, детей, пожилых людей, беременных женщин (моя мать была беременна), погрузили в вагоны для скота и транспорт отправили в концентрационный лагерь Майданек.
Во время стоянки в Сарнах девочка, за которой никто не присматривал, незаметно вышла на перрон возле ног украинского полицейского. Это была я! Мне хотелось пить, а вагон стоял напротив текущего крана. Поезд тронулся, а маленький, грязный, голодный, плачущий ребёнок остался на платформе. Родители поехали в Майданек. Отец был в другом вагоне. У мамы был полуторагодовалый ребенок, и она была беременна. Не заметила моего выхода.
На путях меня нашёл железнодорожник. Случилось чудо! Этим железнодорожником был шурин мамы Казимеж Куликовски из Антоновки. Забрал меня к себе.
Вскоре дядя и тётя пошли к партизанам, забрав меня с собой. У тёти была швейная и пишущая машинки. Обшивала, латала одежду партизан. Мы находились в так называемых Таборах. Возничим был еврей Вохман, который также опекал приютившего у себя еврейского ребёнка.
Это был II Отряд имени Тадеуша Костюшко входящий в Соединение польско-советских партизан имени И.Сталина. Командиром польского отряда был Миколай Куницки (псевдоним Муха). Наша партизанская доля и бои отряда были описаны в «Дневнике Мухи» - Миколая Куницкого.
Родители пережили Майданек и принудительные работы в Гугелвице около Милича. После роспуска этих партизанских отрядов в 1944 году дядю включили в состав II Армии В.П., тётю и меня эвакуировали с Волыни в Замостье.
Родители отыскали меня перед Пасхой 1946 года. Так закончились мои военные мытарства.
12.11.2007 г.
Выбор и составление - Г.Команьски.
Опубликовано в «Na Rubieży», №99, 2008 г., стр. 52 - 55.
(Перевод с польского языка - штурман).
Комментарии
RSS лента комментариев этой записи